Альфред Сислей французский художник-импрессионист с английским гражданством считается самым известным пейзажистом второй половины XIX века. Он жил очень бедно и никто о нем не знал. В своей жизни Альфред пережил много неприятностей и трудностей,но ему помогали его друзья.Особенности творчества художника Альфреда Сислея: его называют самым последовательным и верным импрессионистом из всех французов, основателей движения. В его коллекции насчитывается более 900 картин, из которых самые известные это «Сельская аллея», «Мороз в Лувесьене», «Мост в Аржантее», «Ранний снег в Лувесьенне», «Лужайки весной».
Альфред Сислей родился 30 октября 1839 года в Париже в семье английского коммерсанта. Первая поездка в Англию, которую он всегда воспринимал как «заграницу», состоялась в возрасте 18 лет. Родители отправили его туда изучать коммерцию. В Лондоне внимание Альфреда привлекли пейзажи английских художников Констебля, Бонингтона, Тёрнера.
В 1861 году по возвращении в Париж Сислей поступил в мастерскую художника Г. Глейра, художника академического направления в искусстве. Пожалуй, главный итог пребывания в мастерской – знакомство с К. Моне, О. Ренуаром и Ф. Базилем.
Покинув в 1863 году вместе с друзьями мастерскую, Сислей начал писать с натуры. Наиболее плодотворный творческий период пришелся на начало семидесятых годов, когда он поселился с семьей под Парижем.
Простые по мотивам пейзажи посвящены в основном окрестностям Парижа, природе Иль де Франса. Легкая нежность светлых красок прекрасно передает мягкую дымку и холодную солнечность зимних и ранних весенних дней этих мест. Таковы очаровательная «Маленькая площадь в Аржантее» (1872), «Мороз в Лувесьенне» (1873), «Лодка во время наводнения» (1876), «Городок Вильнев ла Гаренн».
В 1872 году Сислей чаще всего работал в пригороде Парижа Аржантее на Сене. Так появляется картина «Деревня на берегу Сены», произведение очень характерное для творчества Сислея того времени.
Темная оправа деревьев и листвы, избранная художником для пейзажа, не просто должна порождать ощущение глубины. Благодаря ей пленительнее лучится ласковый солнечный свет, в котором купается противоположный берег. Пейзаж этот относится к тем живописным произведениям, которые, по словам друга Сислея – Огюста Ренуара: «…возбуждают… желание прогуляться в глубину их».
Группой друзей и единомышленников, в которую входил и Сислей, было создано «Анонимное общество художников, живописцев, скульпторов, граверов и пр.», устроившее в 1874 году свою первую выставку в помещении ателье фотографа Надара. Вскоре эта группа молодых художников стала известна под именем «импрессионисты».
На выставке 1874 года было представлено пять пейзажей Сислея. Сегодня, стоя перед ними, трудно представить, что они могут вызывать у кого то возмущение. Но в то время рецензии, появившиеся в печати в связи с выставкой импрессионистов, были не просто недоброжелательными, но враждебными и даже оскорбительными. Официальная критика негодовала.
На выставке 1874 года было много посетителей, но большинство из них даже не делало попытки доброжелательно посмотреть на картины импрессионистов, задуматься над ними. На эти картины показывали пальцами, над ними смеялись.
Таким же веселым развлечением для буржуазной публики стала и распродажа картин, которую устроил Сислей вместе с Моне, Ренуаром и Бертой Моризо. Во время распродажи публика так бушевала, что для наведения порядка пришлось прибегнуть к помощи полиции. Отрицательное или безразличное отношение публики влияло и на материальное положение художника. Никто не хотел покупать его картин. На распродажах они продавались по фантастически низким ценам. Сислей редко получал за свой пейзаж больше 100 франков. Попытки найти покупателей за границей тоже не увенчались успехом. Рассказывая в письме Клоду Моне о том, что продажа картин не идет на лад ни в Лондоне, ни в Париже, Писсарро говорил в том же 1883 году: «Что касается выставки Сислея, то еще хуже, ничего, совсем ничего…»
Сислей зарабатывал деньги для своей семьи только продажей картин: «Я работаю так много, как только могу…» Это отрывок из письма Дюран Рюэлю. В другом критику Т. Дюре он пишет: «Я устал от этой жизни прозябания, которую я претерпеваю столь долго».
«…Нужно добиться, чтобы я имел возможность работать и в особенности показывать свои картины в достойных условиях». Он боролся, не теряя веры в успех.
В этот тяжелый для художника период он пишет жизнерадостный пейзаж – «Берег Сены в Сен Мамме» (1881).
Мотив его прост – песок, вода, небо и солнце. Главное здесь, как и во многих полотнах импрессионистов, – мягкий теплый солнечный свет. Это одна их тех вещей, которым критик Сильвестр посвятил восторженные слова: «…Картины их написаны в смеющейся гамме. Свет заливает их полотна, и все в них – радость, ясность, весенний праздник».
Н.Н. Калитина пишет: «Нигде, пожалуй, поэтичность дарования Сислея не проявлялась так ясно, как в зимних пейзажах… Именно эта зима нашла в Сислее своего певца. Для художника краски земли не исчезали совсем, а лишь приобретали особую нежность, подернутые снежным покровом: голубели дали, чуть желтели под хлопьями снега дороги, прикрытые белыми шапками дома робко выглядывали из за темных деревьев. В галерее Филлипс в Вашингтоне находится пейзаж «Снег в Лувесьенне» (1874).
Рыхлую, тающую белизну снега оттеняют неяркие розовые и серые стены домов и заборов. Изображая на полотнах снег, Альфред Сислей добивался поразительного результата, когда из его зимних пейзажей, казалось бы, веяло обжигающими струями морозного воздуха; превзойти технику художника в этой области не удавалось даже его самым именитым коллегам. Этот же мотив художник использует позднее в луврском пейзаже, носящем такое же название (1878). Движение мазка таково, что зритель прекрасно чувствует, как по разному ложится снег на извилистые ветви деревьев, на покатые крыши домов, как лепится он к каменному и деревянному заборам, как, наконец, падает на дорогу. Одинокая фигура женщины вдали вызывает ощущение грусти, не тяжелой, давящей печали, а тихой, светлой, чем то даже приятной грусти».
Колористика пейзажа, манера письма выдают в Сислее художника импрессиониста. Однако его картины никогда не превращаются лишь в этюды света. Цвет сохраняет интенсивность, а пейзаж в целом – предметную ясность.
Сравнивая этот пейзаж с одноименной работой, созданной четырьмя годами ранее, заметно, что художник «поверил» в собственное мастерство, раскрепостился, в нанесении мазков появилась уверенность, легкость, вибрация; наконец-то автор перестал бояться экспериментировать.
Исчезло скрупулезное выписывание деталей, и это повысило выразительную мощь картины, к тому же исчезла необходимость в совершенствовании линии. Как и в предыдущей «зимней» работе, и в похожем по «территориальности» осеннем пейзаже с садовой дорожкой, Сислей добавил в сюжет фигурку женщины, одиночество которой ощущается почти на физическом уровне, но эта деталь не повлияла ни на тишину, «доносящуюся» из полотна, ни на положительный настрой картины.
Произведение создавалось автором, созерцающим зимний вид из окна своего дома в Лувесьене, что практиковалось им только во время неблагоприятной погоды, не позволявшей трудиться на улице.
С 1884 года художник продолжительное время живет в Англии. «80 е годы были и для Сислея сложным временем, – отмечает Н.Н. Калитина. – В его творчестве не происходит резких изменений, но он начинает метаться, старается добиться большей выразительности, усиливая звучание цвета и размашистость мазка. Это чувствуется в пейзаже «Опушка леса в Фонтенбло» (1885).
Изображена осень: оранжево желтые деревья, кое где зеленые пучки травы, чередующиеся с рыжими полосами земли. Можно проследить за каждым движением кисти, с какой то лихорадочностью бросающей на холст краску. Ее застывшие сгустки делают поверхность холста неровной, шероховатой. Только небо написано легкими прикосновениями кисти.
Обычно Сислей начинал свои картины с неба. В одном из писем он сказал однажды: «Небо должно быть средой, оно не может быть просто фоном. Оно не только придает картине глубину благодаря нескольким планам, которые следуют друг за другом (поскольку у неба, как и у земли, есть несколько планов), но через собственную форму и через ее взаимодействие со всеми остальными элементами картины, оно создает движение… Я всегда начинаю писать с неба».
Эти несколько планов глубокого, подвижного неба — отчетливые белые мазки. По одному — на каждое облако. К концу мазка, когда краска на кисти заканчивается, облако рассеивается. Эта точность — медитативная, созидательная. Так японские каллиграфы дописывают иероглиф остатками туши на кисти, не прерывая движения. И дают изображению стать неповторимым. Каждый иероглиф — это и процесс, и результат и первоначальный объект.
С той же непогрешимой точностью Сислей набирает на кисть нужное количество черной краски — чтобы провести линию-ветку. Чтобы к концу мазка получилась нужная осенняя холодная прозрачность.
Плотность мазка определяет плотность пространства. Комья земли и густые заросли написаны в несколько красочных слоев, насыщенно и объемно.
Соответствовала ли такая манера письма, такая повышенная интенсивность цвета дарованию Сислея? Вряд ли. Художник теряет ту безыскусственность построения, тонкость в передаче света, которые составляли самую сильную сторону его творчества. Иногда он еще создает пейзажи, воспринимаемые друзьями как радостные вестники нового возрождения. Возрождения не наступило. Сказалась здесь и усталость от борьбы, и болезнь, и чувство обиды, что, в отличие от Моне, Ренуара, даже Писсарро, он один остался непризнанным».
Умение целиком отдаться творчеству всегда было самой большой радостью для Сислея. Ренуар, который в юности часто писал рядом с ним, отмечал его «неизменно хорошее настроение» во время работы. Но с годами художник становился все более мрачным, замкнутым и нелюдимым.
«В годы полной неизвестности, когда все импрессионисты сообща переносили невзгоды, – пишет Т. Дюре, – Сислей был самым несчастным, он страдал больше других».
После кончины жены, через пару месяцев, 29 января 1899 года в маленьком старинном городке Море сюр Луэн, близ Фонтенбло, в страшной нужде художник умер от рака горла. Проститься с ним из старых друзей приехал только Клод Моне. Сислей так и не дождался успеха, который пришел через несколько лет после его смерти. Тогда его пейзажи стали продаваться по невиданной ранее высокой цене.
Например, картина Впервые картина «Вид на Канал Сен-Мартен» неоднократно перепродавалась рядом художественных дилеров, а в 1883 эту работу за 170 французских франков прикупил доктор Поль Гаше, всего несколько лет спустя он познакомится со своим самым известным в карьере пациентом – голландским художником по имени Винсент ван Гог (годы жизни 1853-1890).
«Вид на Канал Сен-Мартен» – это картина, на которой изображается знаменитый канал в восточной части Парижа – столицы Франции. Произведение обеспечивает такой вид, как будто зритель в буквальном смысле этого слова стоит в воде, что весьма примечательно. Сислей также прекрасно запечатлел и мерцающую под ярким парижским солнцем воду.
Сам Сислей представлял свое творческое кредо как: «Сюжет, мотив должен всегда трактоваться простым, понятным для зрителя и захватывающим его образом. В результате удаления излишних деталей зритель выводится на путь, предуказанный ему художником, и обращает внимание прежде всего и только на то, чем захвачен сам творящий художник… После сюжета, как такового, к интереснейшим свойствам пейзажа относятся движение, жизнь…»
The post Альфред Сислей: «Сюжет, мотив должен всегда трактоваться простым, понятным для зрителя и захватывающим его образом» first appeared on Арт-Торги.
Powered by WPeMatico